Ингеборга ДАПКУНАЙТЕ: «Я так хотела стать балериной »
(Журнал «Красота и Здоровье» № 12 (81), 27 ноября 2006 г.)
Она родилась в Вильнюсе и часто бывает в Москве, но постоянно живет в Лондоне. Ее жизнь расписана по минутам. Играет на сцене и много снимается. Муж — известный английский режиссер Саймон Стоукс, а партнерами в кино были Никита Михалков и Олег Меньшиков, Том Круз и Брэд Питт. Нынешней осенью зрители Первого канала увидели Ингеборгу Дапкунайте в совершенно новом качестве — блистательно танцующей на льду в дуэте с Александром Жулиным.
Ирина Новикова: Накануне Нового года самая большая проблема — найти много хороших подарков. Как вы ее обычно решаете?
Ингеборга Дапкунайте: Так как в последнее время я живу в Англии, то Новый год для меня не настолько большой праздник по сравнению с Рождеством, к которому на Западе начинают готовиться еще осенью. В октябре в магазинах продают елочные игрушки. А в декабре начинается настоящий ажиотаж: люди покупают тонны подарков. Я каждый раз накануне Рождества думаю, что надо бы побеспокоиться о подарках заранее, например летом. Но сделать это у меня никак не получается. Поэтому вместе со всеми участвую в предпраздничном марафоне.
И.Н.: Каким был ваш самый необычный подарок?
И.Д.: Когда я только приехала в Англию, у меня были очень лимитированы финансовые ресурсы. А мой муж вырос в большой семье, у него две сестры и брат. Обычно они отмечают Рождество: дома у мамы. И вот тогда я мучилась, ну что же такого им подарить? В итоге всем женщинам я сшила сама бархатные шали. Я неплохо шью, и подарки оказались на высоте. Но сейчас для меня сделать что то подобное просто непостижимо. Времени нет вообще. А тогда подобные подарки оказались весьма кстати.
И.Н.: Вы помните свои детские новогодние костюмы?
И.Д.: Дело в том, что в четыре года бабушка отвела меня в театр. Не просто посмотреть, а играть на сцене. Кем я только ни была: и маленькой Эсмеральдой, и негритенком — махальщиком веера в «Аиде». Я пела «Гори, гори ясно, чтобы не погасло» вместе с другими детьми в «Евгении Онегине», играла ангела в «Демоне», чертенка в «Фаусте», светлячка в «Докторе Айболите». Поэтому никакие новогодние костюмы не могли сравниться с теми, которые у меня были в театре.
И.Н.: На ОРТ завершается шоу «Звезды на льду», которое вызывает бурю эмоций у зрителей. Каковы ваши впечатления от участия в нем?
И.Д.: Это восхитительно. Я катаюсь с прекрасным фигуристом Александром Жулиным, который является тренером наших олимпийцев Татьяны Навки и Романа Костомарова. На подготовку каждого нового танца нам выделяется всего четыре дня. Тренируемся в среднем по два часа, и при этом нам удается представлять оригинальные номера, которые с восторгом встречает публика. Мне все очень нравится.
И.Н.: А падения? Синяки?
И.Д.: Ну и что? Синяки проходят, зато остается прекрасный опыт.
И.Н.: Как вы попали в этот проект?
И.Д.: Меня порекомендовали, как это часто бывает в жизни, мои друзья. Михаил Кушнирович (глава компании «Боско ди Чильеджи». — Прим. ред.), разговаривая с одним из руководителей Первого канала о новых проектах, сказал: «А я знаю, что Ингеборга катается на коньках. Видел, как это замечательно у нее получилось в Пассаже на открытии бутика». В итоге мне позвонил продюсер проекта Александр Файтман и предложил участвовать. Но прежде чем согласиться, нужно было самой убедиться, смогу ли я стоять на коньках, ведь я занималась фигурным катанием очень давно, еще в детстве. В шесть лет мне подарили коньки, и я в первый раз пришла на каток. Потом был долгий перерыв. Много позже, когда в Чикаго зимой репетировала спектакль, я ходила по воскресеньям на открытый каток просто покататься. Но никогда в жизни я не танцевала на льду с партнером, и никогда меня не заставляли делать такие фигуры, не пытались крутить над головой так, как это делает сейчас Александр Жулин. Так что для меня «Звезды на льду» — это прежде всего огромный и очень интересный опыт.
И.Н.: Вы принимаете участие в подборе костюмов?
И.Д.: Я практически их создаю и всегда вмешиваюсь в этот процесс и в театре, и на киносъемках. Художникам по костюмам, наверное, сложно со мной работать. Но для меня сценическая одежда — это уверенность в себе. Костюм должен быть точным. А точность в моей профессии очень важна. Есть характер героини и то, что ему соответствует. Иначе никто тебе не поверит.
И.Н.: Каким было ваше самое значительное преображение ради роли?
И.Д.: Когда я училась в консерватории, Донатас Банионис готовился снимать фильм «Моя маленькая жена». Меня позвали на пробы на главную роль. Я тогда вообще не красилась. Первая тушь для ресниц у меня появилась лет в 19. Да и женственности по большому счету было тогда во мне немного. Так сложилось, что и в школе, и в консерватории я дружила с мальчиками: три товарища и я. Как мальчишка, я постоянно ходила в майках и штанах. Ну, не просто штанах, конечно, а в хороших вельветовых джинсах, которые мой папа, работая в Женеве, смог мне купить. И вот я такая пришла пробоваться на роль главной героини, серой мышки. Вскоре после этого Витаутас Жалакявичюс, известный режиссер (его крупнейшая работа в кино — фильм «Никто не хотел умирать». — Прим. ред.), художественный руководитель Литовской киностудии, позвонил мне и предложил попробоваться на роль подруги главной героини. Он уговаривал: «Давай ты будешь играть меньшую роль. Подруга такая красавица. Давай ты будешь красавицей!» Я подумала, что не понравилась, раз меня хотят взять на какую то маленькую роль, но на пробы пошла. Мне тогда накрутили локоны, накрасили губы и глаза. Клянусь, это было самое большое преображение в моей жизни! Вдруг я заметила, что люди вокруг меня говорят: «А она ничего!» Потом вошли какие то два человека, похожие на музыкантов из ансамбля «Песняры». Один сказал: «Эту женщину надо снимать». Я была просто счастлива: меня впервые назвали женщиной, да еще сказали, что нужно снимать.
И.Н.: А кто это был?
И.Д.: Оператор картины Лагутенос. С тех пор я поняла, что режиссер — важная фигура в картине, но не главная. Когда сделали пробы, Донатас все равно хотел, чтобы я играла главную роль, ту самую серую мышку. Но в итоге я сыграла настоящую красавицу. Мне очень крупно повезло. После этого фильма меня стали приглашать в разные картины. Начался период, когда одни съемки заканчивались, а другие тут же начинались.
И.Н.: А обычно на эксперименты со своей внешностью пускаетесь только ради роли?
И.Д.: Если честно, то у меня нет ни сил, ни желания экспериментировать. Моя внешность и мое тело являются моим бизнесом, и иногда кардинальное преображение может негативно отразиться на карьере. Ведь моя внешность — это некий аппарат, на котором я работаю.
И.Н.: Сколько времени у вас уходит, чтобы поддерживать этот «аппарат» в надлежащей форме?
И.Д.: 15 минутная зарядка каждое утро.
И.Н.: Когда вас всерьез стала интересовать ваша внешность?
И.Д.: В четыре года. Я играла мальчика. Мне накрутили волосы, надели кимоно. Кстати, я довольно долго играла эту роль в «Мадам Баттерфляй». До тех пор, пока Баттерфляй могла поднять меня на руках (была такая сцена в спектакле). Как только ноги стали болтаться, пришлось отказаться от роли. (Смеется.) Но больше всего мне тогда хотелось надеть балетную пачку. Однажды бабушка договорилась, и я смогла примерить ее на себя. Была безумно счастлива. А потом как то на Новый год мне подарили пуанты. Я так хотела стать балериной, но родители не пустили в балетную школу. А коньки подарили, наверное, чтобы утешить.
И.Н.: Много ли у вас в доме баночек с кремами?
И.Д.: Не поверите, но у меня всего один какой то крем и на день, и на ночь. Я сторонница того, чтобы пользоваться только тем, что тебе подходит. Подбор косметики — процесс очень индивидуальный. Сейчас есть все, и в большом количестве. Ты подходишь к прилавку, и глаза разбегаются. Проблема в том, как в этом изобилии разобраться и найти что то свое. Самое лучшее, наверное, для начала взять пробник, а только потом покупать крем. У меня очень чувствительная кожа, она много «работает». И если я нахожу средство, которое хорошо мне подходит, останавливаюсь на нем на какой то период. Чаще всего я выбираю не что то модное, косметическое, а аптечные косметологические средства. И еще у меня есть правило: в каком бы я ни была состоянии, какой бы уставшей себя ни чувствовала, я всегда снимаю косметику и умываю лицо.
И.Н.: Используете обычную воду?
И.Д.: Это зависит от того, где я нахожусь. В Лондоне, например, можно пить воду из под крана, она очень чистая. Поэтому умываться — одно удовольствие. В Москве вода плохая и может вызвать раздражение кожи. Здесь я использую воду из бутылок.
И.Н.: А какие вам нравятся ароматы?
И.Д.: Мои любимые духи называются Timbuktu. Это африканский корень, который является афродизиаком. Вообще мне нравятся неженские ароматы. И духи я всегда выбираю для себя сама. Мой муж говорит: «Я живу не с женщиной, я живу с собакой». И все из за того, что я очень остро ощущаю запахи. Одна парфюмерная компания как то пригласила меня к себе, чтобы показать, как у них создаются ароматы. Это было здорово. Я поняла, что мне было бы очень интересно поработать «носом» и придумывать новые ароматы. Но нельзя объять необъятное и попробовать свои силы в разных специальностях, иначе нигде не сможешь достаточно раскрыть себя, поэтому я продолжаю заниматься своим делом.
Лучшие роли
Интердевочка 1989 (СССР)
Циники 1991 (Россия)
Подмосковные вечера 1994 (Россия)
Утомленные солнцем 1994 (Россия)
Миссия невыполнима 1996 (США)
Семь лет в Тибете 1999 (США)
Тень вампира 2000 (США, Англия, Люксембург)
Война 2002 (Россия)
Поцелуй жизни 2003 (Англия)
Зимняя жара 2004 (Россия)
Ночной продавец 2005 (Россия)
Театр
Прежде чем стать киноактрисой, Ингеборга Дапкунайте училась в Вильнюсской консерватории на факультете хорового и театрального искусства у режиссера Йонаса Вайткуса, играла в Вильнюсском молодежном театре почти во всех спектаклях Эймунтаса Някрошюса. Сейчас она выходит на сцену старейшего лондонского театра Old Vic, где в свое время играли Лоуренс Оливье, Джон Гиолгуд и Вивьен Ли.
Лондон
Ингеборга играла в Вильнюсском драматическом театре, когда получила приглашение из Лондона попробоваться на роль в спектакле «Ошибка речи» с участием Джона Малковича. Поехала в Лондон из любопытства. Тогда же познакомилась с режиссером Саймоном Стоуксом. Вскоре после возвращения домой ее вызвали в Лондон играть главную роль в этом спектакле. Ингеборга сомневалась, но режиссер Эймунтас Някрошюс советовал ехать. Он сказал, что это путешествие может изменить ее судьбу. И оказался прав.
